Святослав Логинов - Чёрный смерч [сборник]

— Правильно, — произнес Семир и добавил неожиданно: — Я тоже ничего не стану просить.

— Как это? — изумился Квест. — А морские бароны как же? Горцы, опять же, покою не дают.

— С врагами, — раздельно произнес Семир, — человек должен справляться сам. И все свои дела исполнять должен сам. А то сначала неведомое Тепель для нас штурмовать будет, потом горные кланы придавит, а мы тем временем жиром покроемся и мхом порастем.

— Зачем же ты пошел? — прошептал Квест.

— Затем и пошел, чтобы душа не замшивела.

— Не понимаю, — признался Квест. — Я, вон, столько всего придумал. Засухи чтобы не было… Это же от человека не зависит. А то еще мор начнется, думаете сладко будет?

— Мор это всех касается, — поправил Юстин. — Такое нельзя загадывать.

— Тогда на скотину падеж, — не сдавался Квест. — Да мало ли что еще можно придумать, чтобы не для всех, а в то же время всем лучше стало…

— Счастливый ты, — вздохнул Семир. — Тебе просто. Потому, должно, тебя и смерть не берет. Когда Шемдаль меня в поход звать стал, я ему сказал, что думаю о таких просьбах, а он ответил, что тоже не знает что просить. А все-таки пошел с нами и погиб, не отступив.

— А Вислоух? Этот бы с места не двинулся, если бы не знал, зачем.

— Да, Вислоух-то знал… — протянул Юстин Баз, и, вскинувшись, предположил: — А вдруг он и не пропал вовсе, а на самом деле отыскал неведомое? А мы не знали, чего просить и потому прошли мимо.

Квеста аж ожгло этими словами. Он-то уже начал мечтать, что неведомое ожидает их в долине, недаром эта сторона, если смотреть с высоты, не серая с желтым, а как бы слегка голубоватая. А теперь оказывается, что все зря, обмануло предание, они прошли мимо цели, не заметив, и только хитрый Тур Вислоух сумел ухватить удачу за хвост.

— Нет, — возразил Семир. — Еще никто из дошедших не возвращался раньше чем через три недели. Так что нам еще идти и идти.

И опять никто не предложил сдаться и повернуть к дому.

Так они и шли еще полтора дня, стараясь спрятаться и отсидеться, ежели была такая возможность, и хватаясь за оружие, когда другого выхода не оставалось. Шли, понимая, что теперь у них нет никакой магической защиты, а значит, живы они только благодаря счастливой случайности. Полтора дня счастливая случайность берегла их.

А потом на путь им загородили давно знакомые железные кусты. Только на этот раз они были не ржавыми, а мрачно лоснились черненым металлом и щедро разбрасывали кругом мелкие стальные семена. Квест, сунувшийся было вперед, немедленно пострадал: крошечная металлическая стрелка просадила ему щеку. Семир смазал рану пахучей мазью и сказал, что Квест еще легко отделался: попади такая штука в грудь, то и грудь пробила бы навылет.

Несколько часов они искали проход в смертоносной чащобе и к вечеру убедились, что прохода нет. Долина казалась с высоты голубой из-за сплошных зарослей. Лишь в одном месте, где горы позабыли несколько одиноких скал, полоса стреляющих кустов сужалась до полусотни шагов. Тут и решено было прорываться.

Прежде всего Семир, потратив несколько метательных дисков из своего арсенала, установил, что потревоженный куст выпускает в воздух целую тучу колючек, а потом не может убивать по меньшей мере минуту. Этого времени должно было хватить, чтобы преодолеть опасное место. Оставалось лишь придумать, как растревожить все кусты разом.

Семир и Юстин что-то обсуждали, Юстин горячился и размахивал руками, Семир говорил медленно и лишь иногда указывал кровельщику что-то, ускользнувшее от его взгляда. Квест тоже рассматривал дорогу, прикидывая, куда бы он пошел, если бы не эти кусты. Пожалуй, мимо этого склона, там в глубине расщелины что-то светлеет. Первый раз он видит здесь не серое, не блеклое и грязное, а совсем светлое, как снег. Может быть, это очередная ловушка или чудик, но очень не хочется в это верить. Боль в раненой щеке отступила, лишь кровь настойчиво тукала в щеке.

Спутники все никак не могли договориться, и Квест снова начал думать. Трудное это занятие, но тому, кто думает всю жизнь, оно в привычку. Правда, раньше Квест думал о простых и понятных вещах, а с тех пор, как стал странником, ему приходится решать такие вопросы, что и мудрец не вдруг ответит.

Семир и Юстин Баз не знают, что загадать! Это что же выходит? Ему одному придется желать за всех? Значит, надо просить что-то небывалое, что сразу окупит мученическую кончину Лида Алвиса, таинственную смерть Тура Вислоуха, гибель чернобородого Шемдаля и отчаянное самопожертвование Орена Олаи. И оправдает надежды всех, кто знает: семеро странников ушли в запретные земли и, значит, надо ждать счастливых перемен.

— Смотри, — позвал Семир, — вон та расщелина, где белеет что-то. Мы сейчас уходим вперед, а тебя оставляем с вещами. Когда я махну рукой, ты бежишь прямиком туда. Все наше снаряжение будет у тебя, так что постарайся добежать. А мы с Юстином постараемся кустики попортить. Понял? Когда я махну рукой — вскакиваешь и бежишь вон туда. Только быстро. Задержишься или раньше выскочишь — пропадешь.

— Я понял, — сказал Квест.

Семир и Юстин, пригнувшись, побежали в разные стороны, словно хотели обойти расщелину с боков. Хотя попытка эта с первой минуты была обречена на неуспех. Там, куда направился мастер, склон был столь крут, что даже железные кусты не могли там укорениться. Со стороны Семира дорога казалась пологой, но зато там сплошной непроходимой стеной чернели готовые к бою заросли. Семир подполз сколь мог близко, укрылся за угловатым неокатанным обломком, вслепую швырнул оттуда несколько обломков, не то просто для очистки совести, не то приучая руку к серьезному делу. Юстин, тем временем, споро пополз по обрыву, цепляясь за невидимые снизу выступы и выбоинки в камне. Казалось, мастеровой просто прилип к гладкому камню и ползет словно муха или улитка.

«Конечно, — вспомнил Квест, — ведь Юстин кровельщик. Он умеет. Но неужто Семир, когда выбирал мастера, знал, что в дороге понадобится верхолаз. Ведь он, глядишь, этак и на ту сторону перелезет. Лишь бы там, за выступом не оказалось железных кустов, чтоб их там всех ржа съела, чтоб там ручей оказался или обрыв еще круче, где только по веревке сползешь…» Юстин Баз выполз на уступ. Он что-то делал там, вжавшись в камень, не поднимая головы, а потом вниз, в самую гущу лоснящихся металлических стволов полетел дымыщийся сверток, за ним второй и третий. Ахнули взрывы, хрупкие ветки разметало во все стороны, шипы-семена взвились в небо сплошным облаком. Дальнейшее происходило как в недобром сне. Скала, только что незыблемо вздымавшаяся к хмурому небу, качнулась и медленно, как подрубленное дерево завалилась на бок. Беззащитной фигурки человека не было видно за дымом, пылью и черной тучей распарывающих воздух шипов.